Приехал в дом родной.
Давно я не был дома очень... Эх, в деревеньке у реки.... Пять лет, пожалуй, но не точен, Всем своим мыслям вопреки. Там у крыльца моя Маманя Ждёт, как и прежде, на обед. Дымит к приезду уже баня, А истопник, конечно, Дед. Родня волнуется под вечер. Баян соседский рвёт меха. Все, безусловно, рады встрече, Где стынет стопка без греха. И вот он я, вхожу в итоге, Едва от слёз и сам держусь. Дрожат невольно мои ноги. Мне стул подставили, сажусь. Как хорошо, любезно стало, И повернулось время вспять. Взглянула Мама чуть устало, Желая крепче вновь обнять. "Прости меня!" "За что, сыночек? Ну вот и встретились с тобой!" Её был дорог голосочек. Он в жизни больше, чем родной.
Давно я не был дома очень... Эх, в деревеньке у реки.... Пять лет, пожалуй, но не точен, Всем своим мыслям вопреки. Там у крыльца моя Маманя Ждёт, как и прежде, на обед. Дымит к приезду уже баня, А истопник, конечно, Дед. Родня волнуется под вечер. Баян соседский рвёт меха. Все, безусловно, рады встрече, Где стынет стопка без греха. И вот он я, вхожу в итоге, Едва от слёз и сам держусь. Дрожат невольно мои ноги. Мне стул подставили, сажусь. Как хорошо, любезно стало, И повернулось время вспять. Взглянула Мама чуть устало, Желая крепче вновь обнять. "Прости меня!" "За что, сыночек? Ну вот и встретились с тобой!" Её был дорог голосочек. Он в жизни больше, чем родной.
