Карта другого мира найдена в книге 1888 года

Его «Этельгард» был чужаком на всех пирах географических открытий. Он не существовал. Но он лежал на его столе, донельзя реальный, с реками, текущими с гор, и заливами, идеально подходящими для стоянки кораблей Однажды ночью, не в силах уснуть, Андрей Николаевич сидел в своем кресле, глядя на карту. Лунный свет падал на нее, делая выцветшие краски серебристыми. Он вспомнил свою первую экспедицию, еще студентом. Тайга, комары, бесконечные теодолитные ходы. Тогда он, двадцатилетний мальчишка, стоял на вершине безымянной сопки и чувствовал себя творцом. Вот он проведет линию на планшете — и здесь появится река. Вот он поставит точку — и родится вершина. Он давал имена миру, выхватывая его из белого пятна неизвестности. Каждый картограф в душе — немного демиург. И в этот момент его пронзила мысль. Простая и безумная. А что, если эта карта — не подделка и не шутка? Что, если это не карта мира, какой он есть, а мира, какой он мог бы быть? Он снова позвонил Мите, не посмотрев на часы. — Митя, ты спишь? — Уже нет, — сонно пробурчал физик. — Земля сошла с оси? Твой континент всплыл у берегов Японии? — Почти. Слушай. Ты ведь рассказывал мне про мультивселенную. Про то, что каждое событие, имеющее больше одного исхода, порождает новые реальности. — Рассказывал. Квантовая механика, интерпретация Эверетта. К чему ты клонишь, Андрюша? Время три часа ночи. — А что, если геологическая история Земли — это тоже череда таких событий? Представь, миллионы лет назад один тектонический разлом пошел не так, как в нашей реальности. Одна плита сдвинулась на пару сантиметров иначе. И в результате… в Тихом океане поднялся континент. Целый новый мир, с другой флорой, фауной, с другой историей человечества. В трубке повисло молчание. — Это… красивая гипотеза, — наконец сказал Митя. — Очень в твоем духе. Но она недоказуема. И не объясняет, как карта из той реальности попала в нашу. — Но ведь был же манускрипт Войнича, — усмехнулся Волков. — Может, эта книга — якорь. Может, тот самый Иероним фон Крупп был не философом, а… картографом из того, другого мира. И он создал не просто карту. Он создал артефакт. Воспоминание о мире, которого у нас никогда не было. Призрак континента, отпечатанный на бумаге. Он вложил в него столько тоски по своей родине, столько мастерства, что этот листок просочился сквозь трещину между мирами. Как слабый радиосигнал из другой вселенной. Митя снова помолчал. — Знаешь, Андрюша… Для физика это звучит как бред. Но для друга… это самая прекрасная история, что я слышал. Что ты собираешься с ней делать? Волков посмотрел на карту. На ее невозможные берега, на города, в которых никто никогда не жил, на реки, в которых не отражалось солнце нашего мира. — Ничего, — тихо ответил он. — Я повешу ее на стену. Здесь, в кабинете. Ученый во мне проиграл. Но старый картограф счастлив. Знаешь, всю жизнь мы наносим на карты то, что есть. А у меня теперь будет карта того, чего нет. Это как иметь доказательство, что у Вселенной есть воображение. Он повесил трубку. Чувство лихорадочного поиска ушло, сменившись глубоким, тихим покоем. Карта перестала быть загадкой, требующей решения. Она стала тем, чем и должна была быть — произведением искусства. Портретом несбывшейся мечты целой планеты. Андрей Николаевич подошел к окну. Москва спала под низким октябрьским небом. Где-то там, за тысячи километров, плескался Тихий океан. Пустой, огромный, одинокий. Но теперь Волков знал: в его сердце есть призрак. Призрак континента по имени «Этельгард». И этого знания было достаточно.https://dzen.ru/a/aMADaGctC1-6QiTO