В шахте Кузбасса нашли невероятные фрески прошлой цивилизации

Я сорок лет на породу смотрю. Вижу, где свежий скол, а где патина вековая. Этим рисункам... тысячи, если не миллионы лет.Мы молчали, ошарашенные. Четыре маленькие фигурки в огромной пещере времени, освещающие своими лучами то, что рушило все представления о мире. Вся человеческая история, вся наука, вся религия — все это казалось мелким и незначительным перед лицом этих фресок. Мы не были первыми. И, возможно, не были самыми умными. — Представляете? — заговорил Серега, его голос дрожал от восторга. — Это же сенсация! Мирового масштаба! Мы перевернем историю! Нужно срочно сообщить в Академию наук! Нас на руках носить будут! — Ага, и шахту закроют на сто лет, — проворчал Мишка. — А нас с тобой, академик, на улицу выкинут. Мне твоя история до лампочки, мне семью кормить надо. Это розыгрыш какой-то. Старики-шахтеры прикололись лет пятьдесят назад. Нарисовали и заложили. — Такой розыгрыш? — возразил я. — С таким мастерством? Да тут Леонардо да Винчи в учениках бы ходил. Посмотри на динамику, на анатомию... Тот, кто это рисовал, видел их живьем. Виктор Семеныч, который до этого молчал, тяжело вздохнул. Он был бригадиром, на нем лежала ответственность. — Так. Без паники. Серега, сделай пару снимков на свой «Зенит», если пленка есть. И давайте думать. Серега, конечно, щелкал затвором, меняя ракурсы. А мы стояли и думали. И каждый думал о своем. Серега — о славе и великом открытии. Мишка — о зарплате и стабильности. А я... я думал о тех, кто это нарисовал. Кто они были? Цивилизация, жившая бок о бок с гигантскими ящерами? Почему они исчезли? И почему не осталось никаких следов, кроме этих рисунков в забытой пещере под Кузбассом? Может, они ушли... куда-то. На другие планеты. А может, они до сих пор среди нас, просто мы их не видим? — Знаете, — сказал я тихо, — была такая теория у одного ученого, Ивана Ефремова. Он ведь не только фантаст был, но и серьезный палеонтолог. Он предполагал, что разумная жизнь на Земле могла возникать неоднократно. И исчезать, не оставляя следов. Цивилизация из дерева и кожи истлеет без остатка. А из камня и металла — превратится в руду за миллионы лет. Останется только то, что не подвержено времени. Мысли. Легенды. И вот... такое. Искусство. — И что ты предлагаешь? — спросил Виктор Семеныч, глядя на меня в упор. На нас четверых свалился груз, который был тяжелее миллионов тонн породы над головой. Груз выбора. Рассказать миру — и, скорее всего, этот мир сойдет с ума. Начнутся споры, дележки, это место превратят в балаган, в туристический аттракцион. Ученые передерутся, политики используют в своих целях. Знание, к которому человечество не готово, может быть опаснее любого оружия. Или... промолчать. — Давайте заложим проход обратно, — неожиданно для самого себя сказал я. — Аккуратно, как и было. Серега аж подскочил: — Петрович, ты с ума сошел?! Скрыть такое?! Это преступление против человечества! — А может, это спасение для него? — ответил я. — Посмотри на нас, Сережа. Мы готовы к этой правде? Мы, которые за клочок земли готовы друг другу глотки перегрызть? Что мы сделаем с этим знанием? Станем лучше? Мудрее? Или просто найдем новый повод для вражды и гордыни? Эти... художники... они оставили это здесь, в глубине. Может, это не для нас. Может, это послание для тех, кто придет после. Или для тех, кто будет достоин его найти и понять. А мы... мы просто случайные свидетели. Мишка Ковалев, который только что был против сенсации, посмотрел на меня с уважением. — А ведь Петрович прав. Разгребать потом это все не нам. А проблем огребем по самое не хочу. Заваливаем, и дело с концом. Считайте, что ничего не было. Виктор Семеныч долго смотрел на фреску, где человек и динозавр смотрели в одном направлении, на какую-то далекую звезду, нарисованную на потолке пещеры. — Да... — протянул он. — Красиво. И страшно. Не наше это. Мы еще не доросли. Давайте, мужики. За работу. Степан Петрович замолчал, глядя в окно, где дождь уже перестал. Из-за туч пробился робкий солнечный луч. — Вот такая история, парень. Веришь или нет — твое дело. Но иногда, когда я беру в руки кусок антрацита, блестящий, спрессованный миллионами лет, я думаю не о тепле, которое он даст. Я думаю о том, что он видел. И о том, что некоторые тайны лучше оставить под землей. До поры до времени.https://dzen.ru/a/aIEUsv8VaD2nJbru