Родион Щедрин (1932–2025) Концерт для ф-но с оркестром №5 (1999). Играет Д. Мацуев.
Родион Щедрин (1932–2025) Концерт для фортепиано с оркестром №5 (1999). Денис Мацуев (фортепиано), Марис Янсонс (дирижер), Симфонический оркестр Баварского радио. На редкость классичный концерт для ф-но и оркестра у Щедрина. Несмотря на то, что, понятное дело, гармонический язык в нем используется совсем не классический, а по-щедрински "кусачий", но при этом общая концепция, замысел, развитие материала вполне традиционны. Концерт эмоционально щедр, слушается на одном дыхании. Особенно бомбическая третья часть по богатству колористики. По словам автора, в финальной части он воспроизвел «прием crescendo равелевского "Болеро», но совсем в ином темпе — виртуозной стремительной токкаты». С первых же нот заложенный импульс начинает потихоньку нагнетать атмосферу и раскручивать звуковой поток на полную мощь. На премьере в Лос-Анджелесе 21 октября 1999 года после последних отзвучавших тактов, был такой океанский шквал слушательского отклика, что, пишут, это был успех, один из самых ослепительных в жизни композитора. В общем, Щедрин во многих своих финалах роскошен, а здесь превзошел самого себя.
Родион Щедрин (1932–2025) Концерт для фортепиано с оркестром №5 (1999). Денис Мацуев (фортепиано), Марис Янсонс (дирижер), Симфонический оркестр Баварского радио. На редкость классичный концерт для ф-но и оркестра у Щедрина. Несмотря на то, что, понятное дело, гармонический язык в нем используется совсем не классический, а по-щедрински "кусачий", но при этом общая концепция, замысел, развитие материала вполне традиционны. Концерт эмоционально щедр, слушается на одном дыхании. Особенно бомбическая третья часть по богатству колористики. По словам автора, в финальной части он воспроизвел «прием crescendo равелевского "Болеро», но совсем в ином темпе — виртуозной стремительной токкаты». С первых же нот заложенный импульс начинает потихоньку нагнетать атмосферу и раскручивать звуковой поток на полную мощь. На премьере в Лос-Анджелесе 21 октября 1999 года после последних отзвучавших тактов, был такой океанский шквал слушательского отклика, что, пишут, это был успех, один из самых ослепительных в жизни композитора. В общем, Щедрин во многих своих финалах роскошен, а здесь превзошел самого себя.