Зеленая дача: один день осени
Тишина. Такая глубокая и звонкая, что слышно, как с высокой старой сосны падает шишка. Воздух холодный, прозрачный, как леденец, и обжигающе свежий. Золотисто-багряный лес стоит стеной, а моя зелёная дача, будто упрямый островок ушедшего лета, ещё держится из последних сил. Местами уже выпал иней. Он серебрится на скошенной траве у крыльца, лежит тонким сахарным налётом на крыше теплицы и на капустных листьях, что гордо торчат из грядки. Но по-прежнему всё ещё зелено: упругая зелень моркови, изумрудные пучки петрушки, молодой лучок. Первым делом — обход. С чашкой горячего чая в руках я неспешно иду по участку. Огород встречает меня прохладой и влажным запахом прелой листвы и земли. Картофельная ботва почернела и полегла, а вот свекла и морковь только налились соком после первых заморозков. Пора им на зимнюю квартиру. Главный осенний ритуал — теплица. Открываю дверцу, и на меня пахнет теплом, спёртым воздухом и сладковатым ароматом томатной ботвы. Внутри — картина уходящего сезона. Высохшие стебли помидоров с одинокими сморщенными плодами, клочки старой подвязки. Но и здесь жизнь: у самого стекла зеленеют несколько кустиков салата, словно не желая верить в приближение зимы. Работа начинается под мерное жужжание пролетающих мимо ос. Надеваю перчатки. Выдергиваю старые корни, аккуратно складывая их в тачку — в компост. Сухие листья, обрывки пленки. Сквозь очищенное стекло теплицы осеннее солнце греет уже по-другому, нежно, но всё ещё ощутимо. Стены и грядки постепенно освобождаются от летнего наследства, готовясь к покою. После генеральной уборки — время «подкормить» землю. Рассыпаю по грядкам золу, запасаюсь которой всё лето. Потом — перепревший навоз, тёмный, почти чёрный. Земля, уставшая, но благодарная, принимает эти дары. Я неглубоко перекапываю, оставляя грудки, чтобы мороз лучше пробил почву, уничтожил вредителей. Это разговор с землёй, обещание: «Спи, набирайся сил. Весной вернусь». Самый ответственный момент — виноград. Мой экспериментальный куст, гордость и предмет постоянного волнения. Несколько гроздей он в этом году всё-таки выдал, ягоды были кислыми, но бесконечно дорогими. Подхожу к нему. Листья уже тронуты желтизной. Пора утеплять. Аккуратно снимаю лозу со шпалеры, укладываю на доски, чтобы не касалась холодной земли. Засыпаю лапником — пушистыми еловыми ветками. Они и от мороза защитят, и воздух пропустят. Сверху, для верности, накидываю старый рубероид. Смотришь на этот укутанный холмик и веришь, что весной оттуда снова потянется к солнцу зелёный росток. К вечеру работа закончена. Тачка стоит пустая, инструменты убраны в сарай. Я снова стою с чаем на крыльце. Солнце садится за лес, окрашивая небо в нежные сиреневые и розовые тона. Иней растаял, но ночь обещает быть звёздной и морозной. Моя зелёная дача засыпает. Тишина снова опускается на землю, теперь уже зимняя, предгрозовая. Но под слоем золы, навоза и еловых лап тихо бьётся жизнь. И в этом — главная тайна и утешение одного осеннего дня в Карелии.
Тишина. Такая глубокая и звонкая, что слышно, как с высокой старой сосны падает шишка. Воздух холодный, прозрачный, как леденец, и обжигающе свежий. Золотисто-багряный лес стоит стеной, а моя зелёная дача, будто упрямый островок ушедшего лета, ещё держится из последних сил. Местами уже выпал иней. Он серебрится на скошенной траве у крыльца, лежит тонким сахарным налётом на крыше теплицы и на капустных листьях, что гордо торчат из грядки. Но по-прежнему всё ещё зелено: упругая зелень моркови, изумрудные пучки петрушки, молодой лучок. Первым делом — обход. С чашкой горячего чая в руках я неспешно иду по участку. Огород встречает меня прохладой и влажным запахом прелой листвы и земли. Картофельная ботва почернела и полегла, а вот свекла и морковь только налились соком после первых заморозков. Пора им на зимнюю квартиру. Главный осенний ритуал — теплица. Открываю дверцу, и на меня пахнет теплом, спёртым воздухом и сладковатым ароматом томатной ботвы. Внутри — картина уходящего сезона. Высохшие стебли помидоров с одинокими сморщенными плодами, клочки старой подвязки. Но и здесь жизнь: у самого стекла зеленеют несколько кустиков салата, словно не желая верить в приближение зимы. Работа начинается под мерное жужжание пролетающих мимо ос. Надеваю перчатки. Выдергиваю старые корни, аккуратно складывая их в тачку — в компост. Сухие листья, обрывки пленки. Сквозь очищенное стекло теплицы осеннее солнце греет уже по-другому, нежно, но всё ещё ощутимо. Стены и грядки постепенно освобождаются от летнего наследства, готовясь к покою. После генеральной уборки — время «подкормить» землю. Рассыпаю по грядкам золу, запасаюсь которой всё лето. Потом — перепревший навоз, тёмный, почти чёрный. Земля, уставшая, но благодарная, принимает эти дары. Я неглубоко перекапываю, оставляя грудки, чтобы мороз лучше пробил почву, уничтожил вредителей. Это разговор с землёй, обещание: «Спи, набирайся сил. Весной вернусь». Самый ответственный момент — виноград. Мой экспериментальный куст, гордость и предмет постоянного волнения. Несколько гроздей он в этом году всё-таки выдал, ягоды были кислыми, но бесконечно дорогими. Подхожу к нему. Листья уже тронуты желтизной. Пора утеплять. Аккуратно снимаю лозу со шпалеры, укладываю на доски, чтобы не касалась холодной земли. Засыпаю лапником — пушистыми еловыми ветками. Они и от мороза защитят, и воздух пропустят. Сверху, для верности, накидываю старый рубероид. Смотришь на этот укутанный холмик и веришь, что весной оттуда снова потянется к солнцу зелёный росток. К вечеру работа закончена. Тачка стоит пустая, инструменты убраны в сарай. Я снова стою с чаем на крыльце. Солнце садится за лес, окрашивая небо в нежные сиреневые и розовые тона. Иней растаял, но ночь обещает быть звёздной и морозной. Моя зелёная дача засыпает. Тишина снова опускается на землю, теперь уже зимняя, предгрозовая. Но под слоем золы, навоза и еловых лап тихо бьётся жизнь. И в этом — главная тайна и утешение одного осеннего дня в Карелии.